Споры о том, нужно ли поддерживать развитие небольших сел и поселков или по умолчанию предоставить им возможность постепенно исчезнуть с карты Амурской области, идут давно. Многие придерживаются первой точки зрения, но есть и сторонники второй. Последние аргументируют свою позицию бесперспективностью таких сел, а их оппоненты считают, что экономить на уровне жизни жителей малых сел безнравственно.
В силу своей профессиональной деятельности (журналист) я выезжаю в командировки по районам: встречаюсь с фермерами и главами сельских советов. И не только с главами. Поэтому о ситуации в небольших селах знаю не понаслышке. Я видел клубы, в которых потолки прогнили и провисли до самого пола, фельдшерские пункты, в которых зимой холоднее, чем на улице, а сам пункт от библиотеки отделяет перегородка из некрашеной фанеры. Видел вдрызг разбитые дороги и заброшенные детские сады. А ведь когда-то это все строилось «на века», работало и составляло в своем комплексе довольно-таки развитую инфраструктуру советских сельских поселений.
Сегодня в деревеньках вид в большинстве печальный, но вернемся к основному вопросу: нужно ли все это восстанавливать или пусть себе потихоньку умирает?
Мне кажется, что ответ на этот вопрос кроится в нашей истории, к которой мы зря порой относимся снисходительно и не проводим параллели. А ведь исторические аналогии подсказывают нам, как можно избежать ошибок, но мы, как правило, эти подсказки игнорируем.
Вспомним историю развития нашей области.
Примечательно, что подавляющее большинство сел, деревень и поселков были основаны до Октябрьской революции. Население занималось сельским хозяйством: выращивало пшеницу и прочую сельхозпродукцию, вносило существенный вклад в экономику Приамурья. Не удивительно, что лидером местного производства в те годы была мукомольная промышленность – в области насчитывалось до ста девяноста мельниц с годовой производительностью около двадцати миллионов пудов зерна. Амурское крестьянство и казачество считались весьма зажиточными. И я далек от мысли, что они стали бы обустраивать свои населенные пункты в бесперспективной местности.
При расцвете советской власти в крупных селах основывались центральные усадьбы совхозов и колхозов, в деревнях помельче – их отделения. Клубами, больницами и школами было никого не удивить.
Как быстро все это коренным образом изменилось! Сейчас население более чем половины амурских сел не превышает в среднем 300 человек, а в четвертой их части не насчитывается и ста жителей. Причем динамика уменьшения численности сельских жителей удручающая. Например, в селе Красный Яр Михайловского района до революции — 664 жителя, сегодня — 125, в Нижней Завитинке в 30-х годах было 70 дворов, сегодня там проживает 49 человек, село Борисово Октябрьского района в 60-х насчитывало более ста жителей, сегодня — ноль.
Причины умирания сел лежат на поверхности: сначала ельцинскому правительству было не до сельского хозяйства – младореорматоры активно воровали да рынок делили, а потом началась глобальная оптимизация расходования бюджетных средств. Региональные чиновники взяли под козырек, и пришла малым селам хана. Жители стали уезжать в более крупные населенные пункты, в которых еще сохранились детские сады, школы, медучреждения. Уезжали, бросив дома, приусадебные участки, распродав скот и прочую сельскохозяйственную живность.
Если крупные хозяйства у нас в области ориентированы на основную для Приамурья культуру – сою, то жители небольших сел основной доход имели с приусадебных хозяйств. Одновременно с умиранием малых сел наша экономика за несколько лет потеряла значительный пласт сельхозтоваропроизводителей, производивших довольно востребованную для амурчан продукцию – овощную. Мало того, из сельхозпроизводителей многие сами превратились в потребителей.
Скептики могут возразить, что доля таких частников в местном АПК была невелика, но готов возразить. Сегодня на территории Амурской области зарегистрировано 244 сельсовета, в каждый из которых входит в среднем три села. Если произвести простейшие арифметические действия, то не так уж и мало получается.
В качестве примера можно привести страны, в которых население, занимающееся сельским хозяйством, проживает в небольших компактных населенных пунктах. Взять ту же Польшу – фермеры живут даже не в селах, а на хуторах, но при этом завалили всю Европу своими яблоками. В Китае, где город с миллионным населением и за город то не считается, фермеры все равно живут небольшими поселениями, однако весь Дальний Восток покупает китайские огурцы, помидоры и картошку. Когда в начале 2000-х я прокатился по Канаде и США на автомобиле, то обратил внимание на обилие небольших поселений численностью 200-300 человек. Ну, как максимум, до тысячи человек. Вокруг этих городков либо пасся скот, либо все было засажено кукурузой и овощами. При этом в заокеанских магазинах на продажу было выставлено полно помидоров с огурцами, и я не думаю, чтобы это была китайская или турецкая продукция.
Сегодня «наверху» поняли, что села необходимо реанимировать. В 2019 году была утверждена госпрограмма «Комплексное развитие сельских территорий» с федеральным финансированием в один триллион рублей (общий объем – около 2,3 трлн руб.). Программа замечательная, и предназначена для того, чтобы вернуть людей в села. По этой программе предусмотрена ипотека под 3% на строительство или приобретение жилья. А также строительство жилья за счет средств федерального, регионального, местного бюджетов и средств работодателя, который потом это жилье может предоставлять своим работникам по договору найма. Причем по истечению 5 лет проживания в нем, его можно приобрести в собственность за десять процентов от стоимости строительства. Можно улучшить существующие жилищные условия за счет льготного потребительского кредита: септик установить или водопровод протянуть, или еще какой-нибудь комфорт себе создать.
Правда, есть тут одно «но». Если за центральные усадьбы сельских советов душа спокойна – это в основном крупные села с развитой инфраструктурой, получающие финансирование, пользующиеся всеми перечисленными выше льготами, то судьба малых сел, входящих в эти сельсоветы, внушает опасения. Распределение бюджетных средств среди населенных пунктов одного сельсовета зачастую происходит не в пользу малых сел.
Поэтому пока в каждое село не ходят автобусы, нет детского сада, клуба, ночью темнота кромешная и фонарь на всю деревню один – у тебя под глазом – потому, что в этой темноте споткнулся… до тех пор пока, чтобы поставить градусник и съесть таблетку, нужно за 50 км ехать в ФАП на центральную усадьбу, мало кто захочет в таком селе по ипотеке дом себе строить. Сначала нужно заново создавать разрушенную инфраструктуру. А это, несмотря на обилие программ, достаточно сложно.
Зачастую жители сел нашей области проявляют общественную инициативу, решают поучаствовать в проекте по благоустройству сельских территорий: провести освещение на улицах села, установить детскую площадку и так далее. Но их заявки отклоняются – неперспективно, населения мало, например, сто двадцать пять жителей всего. А как им, жителям, демографию повысить, если из-за разрушенной инфраструктуры за последние годы из села уехала перспективная и трудоспособная молодежь. Замкнутый круг получается.
Теперь объясню, почему вначале я сказал, что знать историю нужно, для того чтобы не совершать ошибок при принятии каких-либо решений. Сломать легко, исправить трудно. Были в Приамурье до революции зажиточные села, сломали революционеры сложившийся уклад – обнищали села. После войны ситуацию выправили, но в начале 60-х Хрущев аналогичную оптимизацию затеял, чем кончилось, все знают – скот под нож, а зерно стали за океаном закупать. В середине 70-х ситуацию опять выправили – тут, как черт из табакерки, — Горбачев с Ельциным. А теперь еще опять эта оптимизация, будь она неладна. Снова ситуацию исправлять нужно, триллионы бюджетных денег из-за чьей-то глупости и некомпетентности в расход пускать.
Вот и продолжают жители небольших сел в поисках комфортного проживания потихоньку покидать родные места, бросая свои подсобные хозяйства. Кто обустраивается в центральных усадьбах, где стоит здание сельсовета, кто в районный центр, но в основном, сразу в город. А став городским жителем, покупает в магазине или на рынке китайские огурцы, помидоры и картошку.
Владимир Иванов