Производители меда не спешат регистрировать свои пасеки. Между тем это важно для контроля за состоянием здоровья пчелосемей и качеством продукции. Сейчас разрабатываются новые ветеринарные правила, обсуждается грядущая маркировка меда. Об этом, а также о состоянии и перспективах отрасли на Дальнем Востоке — в интервью с зампредом Союза пчеловодов России, руководителем Ассоциации пчеловодов Дальнего Востока и Союза пчеловодов Приморского края Рамилем Еникеевым.
Рамиль Мадарисович, зачем вообще регистрировать пчел?
Рамиль Еникеев: Есть два пути реализации продукции. Первый — когда пчеловод производит мед для себя, знакомых, друзей и не продает его. Это хобби. Второй путь — когда продукция реализуется на ярмарке, в онлайн-магазине, отправляется на экспорт.
Для чего государству нужен контроль? Речь идет о заботе о потребителе. Он должен знать, что продукция, которая официально реализуется, соответствующего качества и произведена с соблюдением государственных стандартов и техусловий. Цель госконтроля — проследить всю цепочку от производителя до полки в магазине. И все это должно подтверждаться лабораторными исследованиями. Поэтому регистрация, если продукт вступает в коммерческий оборот, необходима.
Много ли пчеловодов озаботились этим?
Рамиль Еникеев: В России пока 30-40 процентов пчеловодов регистрируют пасеки и имеют ветеринарно-санитарный паспорт. Среди тех, кто отказывается, есть люди, имеющие небольшое количество пчелосемей, и произведенная ими продукция расходится среди знакомых. Крупная пасека в любом случае регистрируется, потому что иначе в созданную Россельхознадзором систему «Меркурий» просто не пройдет. И никуда далее в легальном сегменте не попадешь.
Что отражено в паспорте?
Рамиль Еникеев: В этом документе фиксируются отборы проб, количество пчелосемей, их текущее состояние, данные о хозяине пасеки. Пчел проверяют на наличие заболеваний, уточняют их состояние. И затем — постоянный контроль, исследование качества продукции.
Какие изменения ожидаются в отрасли?
Рамиль Еникеев: Сейчас на федеральном уровне продолжается работа над правилами маркировки и учета пчелиных семей. Идут очень большие рабочие дискуссии. Чиновники хотят учитывать каждую пчелосемью. Но у нее свои биологические особенности. Она в течение сезона может изменяться несколько раз. И если весной на пасеке, условно говоря, есть десять пчелосемей, то к осени может быть 15. Это очень гибкая структура.
Мы боремся за то, чтобы при маркировке единицей учета была пасека. Делаем упор на то, что уже существует ветеринарно-санитарный паспорт. И он должен быть основным документом — как при контроле благополучия и здоровья пчелиных семей, так и для их маркировки и учета.
Сейчас очень активно меняется законодательство. Новые ветеринарные правила по экспертизе меда вступили в силу 1 марта. На подходе разработка ветеринарных правил по маркировке, изменения в федеральный закон о пчеловодстве. Эта работа хоть и невидимая для широкой публики, но она оказывает очень большое влияние на развитие отрасли.
Что предстоит сделать пчеловодам в ближайшее время?
Рамиль Еникеев: Пчеловодческий сезон-2023 только стартует. Сейчас начинается облет пчел. А некоторые пчеловоды, особенно в северных районах, еще держат их в омшаниках. По первым данным, зимовка прошла нормально. Потери небольшие — укладываются в ежегодные средние показатели.
Какой ожидается урожай? Уже можно делать прогнозы?
Рамиль Еникеев: Урожай в первую очередь зависит от липы. Она не каждый год выделяет нектар обильно. Надеемся, что в этом году соберем липового меда не меньше, чем в прошлом. Сейчас предстоит вынести пчел из омшаников, проконтролировать их облет, провести ревизию пчелосемей, почистить ульи и готовиться к сезону медосбора.
Куда поставляется дальневосточный мед?
Рамиль Еникеев: Действительно, главная задача последних десяти лет — не собрать мед, а реализовать. Исторически уже на протяжении 100 лет, ввиду нашей отдаленности от западных регионов России и близости крупнейших азиатских рынков, мы ориентированы на экспорт. Внутреннее потребление дальневосточных регионов меньше, чем объем произведенного здесь меда. Излишки мы стараемся направлять на экспорт — в основном, в Китай. Хотя, конечно, мы активно продвигаем дальневосточный липовый мед и в России. Планируем открывать ярмарку в Москве — думаю, уже в этом году. Но в любом случае экспорт дает нам самый большой объем реализации. Мы три года работали с японскими партнерами. Но, к сожалению, Япония для нас пока закрыта. Хотя интерес у японцев огромный. Тем более что эта страна является одним из крупнейших импортеров меда. Сейчас ориентируемся на рынок КНР. После ковида там происходит массовый слом сознания. Люди становятся более разборчивыми при выборе продуктов питания. Мы проводили исследование. Оказалось, что мед, как один из продуктов, который является профилактическим и лечебным средством при легочных заболеваниях, вызывает все больший интерес. Особенно липовый с Дальнего Востока. Поэтому мы собираемся не ограничиваться соседней провинцией Хэйлунцзян, а продвигать продукцию в другие места.
Расскажите о состоянии отрасли в разных регионах ДФО.
Рамиль Еникеев: Первую строчку занимает, конечно, Приморский край. Но это благодаря большому количеству липы. Хабаровский край тоже показывает неплохие результаты, производя около тысячи тонн. ЕАО дает достаточно большое количество продукции, особенно если учитывать ее небольшую территорию. В Амурской области, напомню, в некоторых районах липа внесена в Красную книгу региона. Камчатка производит, конечно, в основном для внутренних нужд. Добыча меда там предполагает большие трудозатраты. Даже в Якутии есть пчеловоды, пасеки и свой медосбор, хоть и короткий. В Бурятии и Забайкалье тоже производят больше для собственных потребителей. Но при этом Забайкалье ориентировано еще и на Монголию. Что касается Колымы и Чукотки, то там есть только ценители меда, а производителей нет.
(По материалам «Российской газеты»)