Одно из наиболее проблемных направлений российского животноводства — разведение мясного КРС — может получить новый импульс к развитию: в Бурятии запущен проект по закупке мясного скота от фермеров на откормочную площадку. Важно, что проект масштабируемый и интересен участникам рынка. О его особенностях рассказали эксперты и представители компаний.
На сегодняшний день основной объём потребляемого в стране мяса производится в свиноводстве и птицеводстве — отрасли менее «сложные» и с более коротким циклом окупаемости, чем мясное КРС, которое даёт лишь 20% от производимой в стране говядины, рассказывает генеральный директор Национального союза производителей говядины Роман Костюк. Остальное приходится на молочный сектор.
В мясном КРС довольно сложная структура рентабельности, продолжает вице-президент АККОР Ольга Башмачникова, а с учётом конкуренции со стороны иностранных поставщиков из стран, где природно-климатические условия гораздо лучше, вкладываться в направление желают немногие. Государственной помощи на развитие мясного КРС также выделяется крайне мало, добавляет она, на всю страну в 2023 году запланировано только 600 млн руб. Но даже такие небольшие деньги регионы вольны использовать на своё усмотрение. Кроме того, в 2022 году и без того непростую ситуацию ухудшил беспошлинный ввоз 200 тыс. тонн говядины.
«Он вызвал существенное снижение рентабельности отечественного производства скота на мясо. А 3 февраля 2023 года Евразийская экономическая комиссия согласовала беспошлинный ввоз в Россию 100 тыс. тонн говядины», — сетует эксперт.
Третий путь
Основной причиной сложившейся ситуации Роман Костюк называет неверный выбор модели развития отрасли. В попытках повторить результаты более успешных направлений, производители мясного КРС стремились создавать вертикально-интегрированные агрохолдинги замкнутого цикла, которые для этого направления совершенно не подходят.
«Такие проекты стоят настолько дорого и требуют настолько сложных компетенций, что их в мире можно по пальцам одной руки пересчитать. В основном же мировое мясное скотоводство имеет узкую специализацию и развивается в основном за счёт малых и средних предприятий, которые имеют небольшое количество откормочных площадок и боен», — поясняет Роман Костюк.
Но этот путь в России также маловероятен, продолжает эксперт, поскольку фермерское сообщество, на котором развитие направления и держится, совсем немногочисленно. По данным Национального союза производителей говядины, в России всего 140 предприятий, где содержатся примерно 1-1,5 тыс. маточного поголовья, из них только два крупных проекта: в «Заречном» около 28 тыс. голов и у «Мираторга» 300 тыс., на остальных предприятиях количество маточного поголовья не превышает 200 голов.
Ольга Башмачникова, напротив, считает, что лишь в категории малых форм возможно развитие направления. Но вот сами фермеры брать на себя наиболее сложную и затратную часть бизнес-процесса по выращиванию мясного скота не торопятся.
«Чтобы создать благоприятные для развития отрасли условия, инвестиционные ресурсы для малых форм хозяйствования следует сделать не выше 3% годовых и до 15 лет, а также ввести оборотные кредиты по ставке не выше 3% сроком до 3-х лет. Кроме того, нужно предусмотреть и отдельные субсидии для фермерских хозяйств, вовлечённых в технологический процесс «корова-телёнок», то есть выделить субсидии на формирование и содержание маточного поголовья и производства молодняка, субсидии на создание долголетних культурных пастбищ, на приобретение техники и оборудования для заготовки кормов, на создание и модернизацию отраслевой инфраструктуры и ферм и на подведение к ним дорог с твёрдым покрытием. Также крайне важно решить вопрос обеспеченности малых форм хозяйствования необходимыми земельными ресурсами и, изучив позитивный опыт, тиражировать его на регионы», — делится своим видением развития направления Ольга Башмачникова.
Гораздо более вероятен третий путь, при котором около заинтересованных развитием мясного КРС фермеров строится откормочное предприятие, полагает Роман Костюк. В таком случае предприятие закупает у фермеров подрощенных бычков и доводит их до необходимых параметров забоя, но все предыдущие этапы — прерогатива фермеров.
«Мы давно занимаемся поиском оптимальных моделей мясного скотоводства в России, и самая эффективная, самая масштабная — формирование фермерского кластера вокруг откормочной площадки. Единственный нюанс, который не учитывали до нас, — это необходимость так называемого диспетчера-интегратора, в чьи обязанности входит консультирование фермеров», — рассказывает Роман Костюк.
В указанной схеме интегратор берёт на себя функции бухгалтерского и ветеринарного учёта, помогает фермерским хозяйствам получать гранты и кредиты, словом, делает всё, чтобы фермер мог сконцентрироваться исключительно на выращивании молодняка, добавляет эксперт.
Бурятский проект
«В Бурятии реализуется масштабный проект. Там только совокупный объём вложений составляет порядка 4 млрд руб. (20% — инвесторы и 80% — заёмное финансирование). Создание 350 рабочих мест, привлечение к работе более 30 фермерских хозяйств», — описывает Роман Костюк.
По его словам, хабаровские компании, которые покупали скот в Бурятии, хотели выйти на ежегодный убой 15 тыс. голов КРС в период с 2022 по 2033 гг. Но сегодня существующее в регионе поголовье позволяет забивать не более 1,5-2 тыс. в год.
«Для реализации таких планов нужна не просто инициатива снизу, но усилия сразу нескольких структур: Национальной ассоциации производителей говядины, правительства Бурятии, корпорации развития Дальнего Востока и Арктики и компании “Мясооптторг”, которая, собственно, и заинтересовалась проектом», — объясняет он.
«В Бурятии мы получили поддержку от инвестора, который, чтобы не смешивать интересы, сразу разделил финансовые потоки, направив один на откормочник, другой — на сервисный центр. При этом надо понимать, что на получение собственно прибыли ориентирован именно откормочный цех, а сервисный центр — на отладку работы фермерского сообщества, которое будет на эту откормочную площадку поставлять скот», — делится Роман Костюк.
Руководитель направления департамента отраслевой экспертизы Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики (КРДВ) Абдуразак Разаков поясняет, что изначально планы компании «Мясооптторг» были гораздо скромнее. Они изменились после того, как инвестор ознакомился с преференциями режима территорий опережающего развития (ТОР), которые увеличивают экономическую эффективность проекта.
«В данном проекте будут применяться льготы в рамках ТОР «Бурятия». Первые пять лет с момента получения первой прибыли у компании нулевые налоги, в следующие пять лет — 12%, после 10 лет инвестдеятельности предприятие будет облагаться налогом на общих условиях. В рамках проекта резидент также сможет воспользоваться пониженными ставками по платежам во внебюджетные фонды — 7,6% вместо 30% в течение 10 лет. Корпорация работает в режиме одного окна для инвесторов — помогаем взаимодействовать с региональными и федеральными органами власти и кредитными организациями. Мы также можем возмещать затраты на строительство инфраструктуры до границы площадки проекта, в зависимости от размера капитальных вложений, — сумма может составлять до 30% от объёма капитальных вложений», — рассказывает Абдуразак Разаков.
По информации представителя КРДВ, у компании «Мясооптторг» уже есть собственные мощности по переработке мяса и сеть розничной торговли в Хабаровском крае. Однако вся работа ведётся на покупном сырье, в основном на мясе свинины, поэтому ниша производства говядины в регионе оставалась свободной.
«Инвесторы выбрали ТОР «Бурятия» для реализации проектов в сфере животноводства, учитывая благоприятную эпизоотическую обстановку в регионе, которая позволяет реализовывать собственную продукцию в других субъектах Дальнего Востока. Да и разведение скота мясных пород является традиционным видом деятельности для местных жителей — буряты знают особенности этой сельскохозяйственной отрасли, нужно только изменить подход с учётом современных технологий, например, цифровизации», — добавил Разаков.
(По материалам журнала «Агротехника и агротехнологии»)